О коллективной ответственности третейского сообщества страны.

Сколько третейских судов должно быть в России?

Проблематика реформирования российского арбитража оказалась настолько серьезной, что не могла не привлечь внимания ведущих правовых и бизнес-таблоидов страны, которые провели специальные исследования, собрав довольно обширные и разноплановые подборки аналитических материалов, названия которых говорят сами за себя. Не остался в стороне от событий и основной модератор третейской реформы. 1 ноября 2017 г. Минюст России проинформировал общественность о завершении так называемого переходного этапа третейской реформы и правовых последствиях, связанных с его окончанием. К адресатам официального обращения Минюста с учетом его содержания необходимо отнести не только участников третейского разбирательства в самом широком смысле, но и государственные суды. Если попытаться кратко изложить официальную информацию, то она состоит в следующем. В России осталось всего четыре арбитражных центра (МКАС и МАК при ТПП РФ; Арбитражный центр при РСПП; Институт современного арбитража). Все они, как известно, находятся в столице нашей Родины. Только они (и никто другой без соответствующего акта Правительства РФ) теперь могут осуществлять администрирование институционального арбитража. В противном случае арбитражные решения могут отменяться или не исполняться государственным судом по основанию их несоответствия арбитражной процедуре, предусмотренной Законом об арбитраже, а также в связи с признанием арбитражного соглашения «частично неисполнимым». Минюст также обратил внимание граждан и юридических лиц на дополнительные ограничения, установленные Законом: невозможность внесения записи в юридически значимые реестры на основании арбитражного решения без его «легализации» в государственном суде; невозможность арбитража ad hoc рассматривать корпоративные споры. Кроме того, прозвучала просьба проявлять осмотрительность при выборе третейских судей и внимательно знакомиться с правилами арбитражного учреждения. Последнее предостережение Минюста России по степени своей значимости, полагаем, является наиболее принципиальным, и если бы его учитывали все и всегда, то в проведении третейской реформы не было бы никакой необходимости. Однако законодатель пошел по другому пути. Он дополнительно защитил стороны от проявления неосмотрительности при выборе арбитражного института, создав регулирование, при котором за действия отдельных, мягко говоря, недобросовестных лиц отвечать приходится всему третейскому сообществу страны… Тем самым неблагоприятные последствия, которые должны были нести именно недобросовестные лица, распространили и на добросовестных, установив чрезвычайно серьезные ограничения для арбитража в России, что есть не что иное, как коллективная ответственность всего третейского сообщества страны. Данная методика, как известно, является пережитком суровых времен. Тут, к сожалению, закон и право разошлись в разные стороны… Основным ограничителем третейской активности в регионах страны стало отнюдь не необходимость обращения за получением права на выполнение функций по администрированию третейского разбирательства в Совет по совершенствованию третейского разбирательства и Правительство РФ, а та неподъемная планка, установленная Законом об арбитраже, связанная с формированием рекомендованного списка арбитров. Как представляется, подоплека введения «очень высокого ценза» связана с повышением качества третейского разбирательства на местах. Однако представление большинством арбитров информации об ученых степенях и опыте разрешения гражданско-правовых споров не может свидетельствовать о профессионализме в сфере третейского разбирательства. Как известно, повышению уровня специальных знаний может способствовать только образовательная деятельность. В этом отношении можно вспомнить, например, «родственный» Закон о медиации, в котором реализована концепция «профессионального медиатора», имеющего определенный образовательный уровень. Так, если бы Закон об арбитраже требовал в целях повышения качества третейского разбирательства достижения потенциальными арбитрами определенного образовательного уровня в одной из наиболее авторитетных арбитражных школ страны, то логика Закона была бы вполне правомерной. Тем более что опыт обучения и повышения квалификации третейских судей в России существует довольно обширный. Например, Российский центр содействия третейскому разбирательству проводил добровольную общественную аттестацию третейских судей. Вел соответствующую подготовку Санкт-Петербургский государственный университет. В настоящее время эту деятельность осуществляют Арбитражная Ассоциация и Российская академия правосудия. zenescorts.ch Однако и обязательные образовательные меры, по сути, являются нонсенсом и не соответствуют природе альтернативного разрешения споров, где стороны сознательно исключают свое обращение к государственным правоприменительным органам и берут на себя всю ответственность за данное решение. Но наше государство все равно берет заботу о них на себя, и вполне понятно почему. Дело в том, что помимо самих способов АРС существуют механизмы государственного содействия способам АРС, которыми вполне могут воспользоваться недобросовестные лица, а это уже действительно зона ответственности и интересов государства. Круг, как говорится, замыкается. Эти процессы являются следствием международной тенденции, связанной с судоизацией и глобализацией арбитража. Поскольку парадигму Закона в настоящий момент изменить невозможно, встает ряд вопросов, от правильного ответа на которые зависит последующая реализация заявленных целей третейской реформы. Наиболее актуальные из них, на наш взгляд, следующие: ? Какое количество арбитражных центров должно быть в современной России? ? Все ли они обязательно должны быть максимально высокого профессионального уровня? Возможно ли такой уровень сразу обеспечить в регионах страны? ? Как обеспечить доступность третейского разбирательства в регионах России? Смогут ли обращаться в арбитражные центры за рассмотрением споров средний и мелкий бизнес, некоммерческие организации и граждане России? Редакция журнала «Третейский суд», пытаясь привлечь внимание к этим проблемам, организовала опрос, отражающий потребности в арбитраже в регионах нашего государства. На вопрос «Сколько арбитражных центров должно быть в России?» было предложено четыре варианта ответов. Мнения респондентов распределились следующим образом (данные от 30 ноября 2017 г.): 1) несколько — наиболее профессиональных — на всю страну (до 10–15). 7 % (9 респондентов); 2) в каждом субъекте РФ (до 100) — 8 % (10 респондентов); 3) в каждом экономически развитом регионе России (районе, городе) (до 200–300) — 13 % (17 респондентов); 4) без ограничения количества (там, где есть потребность в третейском разбирательстве) — 72 % (93 респондента). Как видно из опроса, потребность в арбитражных центрах в нашей стране очень велика и количество арбитражных институтов определяется потребностью в арбитраже, а не заранее запланированными показателями. К сожалению, существующие на сегодня итоги третейской реформы не отражают даже минимальный порог общественных предпочтений, что, надеемся, еще не говорит об окончательности результатов третейской реформы и наличии реальной возможности повышения уровня ее легитимности. В заключение хочется высказать довольно парадоксальную и одновременно обнадеживающую мысль. Все негативные моменты, которые могут проявиться в условиях современного арбитражного регулирования, как уже видно сейчас, становятся серьезным поводом для более глубокого осмысления основ арбитража (института арбитрабильности, арбитражного соглашения и др.), а возможно, даже формирования вполне естественного научного интереса (исследовательской активности) и развития доктрины арбитража в России, что, в свою очередь, может «запустить» механизм выстраивания проарбитражного подхода. Таким образом, в методе «от противного» заложен серьезный созидательный потенциал, нужно только дать ему возможность реализоваться. 3

Главный редактор, кандидат юридических наук
Г. В. СЕВАСТЬЯНОВ

На главную