Налоги, страховые взносы и
третейские суды
Е.А. Скородумов, ответственный
секретарь Третейского суда при Санкт-Петербургской
торгово-промышленной палате
Проводимая в стране
правовая реформа дала толчок к
образованию большого количества
постоянно действующих третейских
судов, которые с первых же шагов своей
деятельности столкнулись с рядом
проблем, возникающих в отношениях с
различными контролирующими органами,
такими как: инспекция МНС РФ,
региональные отделения Пенсионного
фонда РФ, Фонд социального
страхования РФ, департамент
Федеральной государственной службы
занятости населения РФ, а также
территориальные фонды обязательного
медицинского страхования.
Суть возникающих проблем
сводится к следующему: обязана ли
организация, при которой создан
третейский суд, уплачивать налог на
добавленную стоимость, налог на
прибыль, а также вносить страховые
взносы в вышеперечисленные фонды в связи
с деятельностью по рассмотрению
коммерческих споров образованного
при ней третейского суда?
Для того, чтобы разобраться
в этих вопросах, необходимо уяснить
природу взаимоотношений, возникающих
при осуществлении указанной
деятельности. В частности, следует
уточнить, в каких отношениях между
собой находятся спорящие стороны и
организация, при которой создан
третейский суд, являются ли
третейские суды юридическими лицами,
осуществляют ли они
предпринимательскую деятельность.
При этом важно знать, как строятся
отношения между судьями третейского
суда и спорящими сторонами, а также
между организацией, при которой
создан третейский суд, и судьями.
Уяснение сути этих
отношений позволит с достаточной
определенностью ответить на
поставленные выше вопросы.
Представляется, что начать
следует с бытующего до настоящего
времени мнения, согласно которому
считается, что организация, при
которой создан третейский суд,
оказывает услуги спорящим сторонам по
рассмотрению споров, возникших между
ними. Отождествление указанной
деятельности с услугами дает
основание контролирующим органам
требовать от этих организаций уплаты
налогов, а также перечисления
страховых взносов в указанные выше
фонды.
Суть вышеизложенного
мнения заключается в том, что
организация, при которой создан
третейский суд, якобы заключает
публичный договор на оказание услуг
по рассмотрению споров между
коммерческими организациями.
Думается, что изложенная
позиция основана на ошибке. Чтобы
убедиться в этом, следует обратиться к
тексту ст. 426 ГК РФ и выяснить правовую
природу указанного договора.
Публичным договором
признается договор, заключенный
коммерческой организацией и
устанавливающий ее обязанности по
продаже товаров, выполнению работ или
оказанию услуг, которые такая
организация по характеру своей
деятельности должна осуществлять в
отношении каждого, кто к ней обратился
(розничная торговля, перевозка
транспортом общественного
пользования, услуги связи,
энергоснабжение, медицинское,
гостиничное обслуживание и т.д.).
Поскольку закон говорит о
том, что услуга должна быть оказана
коммерческой организацией каждому,
кто к ней обратится, то необходимо
проверить, возможно ли это требование
закона исполнить на практике при
осуществлении деятельности по
рассмотрению коммерческих споров
третейскими судами.
Представляется, что
выполнение этого требования в
отношении организаций, при которых
создан третейский суд, соблюдено быть
не может, так как для обращение в
третейский суд недостаточно желания
одного лица. Иск в третейский суд
может быть подан только при наличии
соглашения обеих спорящих сторон. В
случае недостижения подобного
соглашения обратиться в третейский
суд невозможно, поскольку в приеме
искового заявления будет отказано.
Таким образом, не каждый
желающий может обратиться в
третейский суд за разрешением спора.
Из этого следует, что вышеизложенный
тезис не нашел своего подтверждения и
соответственно не отвечает
требованиям названной статьи, а
потому указанные правоотношения не
могут быть облечены в форму
публичного договора. Однако оказание
услуг может быть облечено в другую
форму договора, предусмотренную
действующим законодательством, а
именно, в форму договора на оказание
возмездных услуг.
Поскольку услуги отнесены
законодателем к предпринимательской
деятельности, необходимо уточнить,
как закон трактует это понятие.
В соответствии с абз. 3 п. 1 ст.
2 ГК РФ, предпринимательской
деятельностью является
самостоятельная, осуществляемая на
свой риск деятельность, направленная
на систематическое получение прибыли
от пользования имуществом, продажи
товаров, выполнения работ или
оказания услуг лицами,
зарегистрированными в этом качестве в
установленном законом порядке.
Текст приведенной нормы
вполне конкретно определяет это
понятие, остается только посмотреть,
может ли в него вписаться
деятельность по рассмотрению споров
третейскими судами и в какой
связи в этом случае находится
организация, при которой создан
третейский суд.
Одним из признаков, которые
характеризуют предпринимательскую
деятельность, является признак
самостоятельности. Этот признак
указывает на то, что каждый
предприниматель, зарегистрированный
в установленном законом порядке,
обязан лично заниматься
деятельностью, которая прописана в
его уставе как основная. То есть,
применительно к нашему случаю,
организация, при которой создан
третейский суд, должна сама
рассматривать споры между
предпринимателями.
На деле все обстоит иначе.
Спор между предпринимателями
рассматривает не организация, при
которой создан третейский суд, а судьи,
которые назначаются спорящими
сторонами из числа лиц, не состоящих в
трудовых отношениях с данной
организацией и не связанных с ней
какими-либо договорами гражданско-правового
характера. Таким образом, организация,
при которой создан третейский суд,
признаком самостоятельности для
рассматриваемого вида деятельности
не обладает.
Приведенного примера
вполне достаточно для того, чтобы с полной
уверенностью сказать, что организация,
при которой создан третейский суд, не
занимается деятельностью по
рассмотрению споров между
предпринимателями, а потому не должна
уплачивать вышеуказанные налоги и
сборы. Однако существует и другие
аргументы, которые используются
контролирующими органами для
взыскания перечисленных выше налогов
и сборов.
Одним их таких аргументов,
по их мнению, является получение
названными организациями прибыли в
виде третейского сбора. Согласиться с
такой позицией нельзя по следующим
причинам. Прибыль — это доход от
занятия какой-либо
предпринимательской деятельностью.
Как было показано выше, организация,
при которой создан третейский суд,
сама споров не рассматривает и,
соответственно, в связи с этой
деятельностью никаких доходов не
получает.
Что же касается третейского
сбора, то прежде чем назвать его
доходом (прибылью), необходимо
определить его сущность. Для этого
следует обратиться к нормативному
документу, регламентирующему
деятельность третейских судов, и
посмотреть, как он определяет
назначение указанного сбора. В
соответствии со ст. 17 Временного
положения о третейском суде для
разрешения экономических споров,
утвержденного Верховным Советом
Российской Федерации от 24 июня 1992 г. №
3115-1 (далее — Временное положение),
третейский сбор идет на покрытие
расходов по рассмотрению дела
третейским судом. Отсюда следует, что
третейский сбор ни при каких
обстоятельствах не может быть признан
прибылью, поскольку предназначен для
покрытия расходов и по другому
назначению использован быть не может.
Таким образом, опираясь на
изложенное, можно сделать вывод, что
организация, при которой создан
третейский суд, рассмотрением споров
не занимается и, соответственно,
прибыли от этой деятельности не имеет,
а следовательно, и не должна платить
налоги, о которых говорилось выше.
Если в вопрос об
организации, при которой создан
третейский суд, внесена какая-то
ясность, то с правовым статусом
третейского суда, созданного при этой
организации, необходимо разобраться в
силу того, что наряду с указанным выше
мнением существует и другое, согласно
которому налогообложению подлежит
непосредственно сам третейский суд,
который, по мнению некоторых
специалистов, оказывает услуги
спорящим сторонам.
Оказание услуг является
предпринимательской деятельностью, и
заниматься ею могут исключительно
юридические лица либо граждане-предприниматели,
зарегистрированные в этом качестве в
установленном законом порядке.
При таких обстоятельствах
вопрос о том, могут ли третейские суды
являться юридическими лицами или нет,
становится весьма важным.
Некоторые специалисты,
опираясь на закон о некоммерческих
организациях, полагают, что
третейские суды могут являться
юридическими лицами. К такому мнению
они пришли на основании положений п. 2
ст. 2. указанного закона, где говорится,
что «некоммерческие организации
могут создаваться для достижения...
защиты прав, законных интересов
граждан и организаций, разрешения
споров и конфликтов, оказания
юридической помощи».
Далее закон указывает
порядок создания некоммерческой
организации. Так, в частности, в ст. 3
названного закона говорится, что «некоммерческая
организация считается созданной как
юридическое лицо с момента ее
государственной регистрации в установленном
законом порядке, имеет в
собственности или в оперативном
управлении обособленное имущество,
отвечает (за исключением учреждений)
по своим обязательствам этим
имуществом, может от своего имени
приобретать и осуществлять
имущественные и неимущественные
права, нести обязанности, быть истцом
и ответчиком в суде».
В первую очередь хотелось
бы обратить внимание на положение,
связанное с государственной
регистрацией.
В настоящее время порядок
образования и деятельности
третейских судов регулируют в
основном два документа: Временное
положение и Закон Российской
Федерации от 7 июля 1993 г. № 5338-1 «О
международном коммерческом арбитраже».
Ни тот, ни другой документ
не предписывают при создании
постоянно действующего третейского
суда проходить государственную
регистрацию. Более того, в ч. 4 ст. 2
Временного положения говорится, что
постоянно действующие третейские
суды могут создаваться торговыми
палатами, иными органами, биржами,
объединениями, а также предприятиями,
учреждениями и организациями,
которые информируют арбитражный суд
республики в составе Российской
Федерации, края, области, города,
автономной области, автономного
округа, на территории которых
расположен постоянно действующий
третейский суд, о его создании и
составе. Отсюда следует, что ни о какой
государственной регистрации
третейских судов во Временном
положении речи не идет.
Помимо изложенного,
необходимо обратить внимание и на тот
факт, что одним из признаков
некоммерческой организации (юридического
лица) является то, что она может быть
истцом и ответчиком в суде. Указанное
положение невозможно применить к
третейскому суду, поскольку
общеизвестно, что суд не может
выступать ни истцом, ни ответчиком.
Наряду с изложенным
необходимо помнить о том, что
юридическое лицо должно
самостоятельно осуществлять
деятельность, предусмотренную ее
уставом. Это, в свою очередь,
предполагает наличие штатных
работников, которые могли бы
выполнять предусмотренную уставом
деятельность. Вместе с тем
рассмотрение спора осуществляется
судьями, которые не являются штатными
работниками созданных различными
организациями третейских судов и не
связаны с ними ни трудовыми
договорами, ни договорами гражданско-правового
характера. Эти судьи назначаются
спорящими сторонами по своему
усмотрению из числа лиц, обладающих
специальными познаниями в области
отношений, являющихся предметом спора,
и давших согласие на его
рассмотрение. Благодаря этому, в
частности, и осуществляется принцип
независимости третейских судей.
На наш взгляд, в Федеральном
законе «О некоммерческих
организациях» речь идет не о
разрешении коммерческих споров, как
это предусматривается во Временном
положении либо в Законе о
международном коммерческом арбитраже,
а о защите прав и интересов граждан и
организаций, разрешении споров и
конфликтов, оказании юридической
помощи, что по сути своей не есть одно
и то же.
Основная цель, для которой
создаются некоммерческие организации,
заключается в достижении
общественных благ. В законе они
обозначены как цели социальной
направленности и понимать их нужно
как социальные услуги инвалидам,
престарелым людям, а также иным
категориям нуждающихся граждан. Не
перечисляя все возможные направления
деятельности некоммерческих
организаций, хотелось бы остановиться
на одном, которое представляет
интерес в связи с затронутой темой.
Говоря о защите прав и
интересов граждан и организаций,
разрешении споров и конфликтов,
оказании юридической помощи,
законодатель имел в виду
некоммерческие правозащитные
организации, такие как профсоюз, союз
защиты прав потребителей и другие. Эти
организации не рассматривают
коммерческие споры. Они стоят на
защите прав трудящихся, прав
потребителей и иных неимущих граждан.
В частности, они бесплатно
консультируют малоимущих по
различным социальным вопросам,
защищают их интересы от произвола
бюрократических чиновников,
участвуют в разрешении социальных
конфликтов, которые возникают между
трудящимися и работодателями,
жителями какого-либо микрорайона и
местной администрацией. Подобное
участие выражается в создании
различных примирительных либо
согласительных комиссий, в ходе
работы которых улаживаются всякого
рода социальные споры и конфликты.
Указанную деятельность никак нельзя
отождествлять с рассмотрением
коммерческих споров.
Таким образом, тезис о том,
что третейский суд может быть
юридическим лицом, не нашел своего
подтверждения.
Выяснив это, можно
вернуться к вопросу о том, является ли
деятельность по рассмотрению споров в
третейском суде услугой.
Из текста ст. 779 ГК РФ
следует, что по договору возмездного
оказания услуг исполнитель обязуется
по заданию заказчика оказать услугу (совершить
определенные действия или
осуществить определенную
деятельность), а заказчик обязуется
оплатить указанную услугу. Статья 781
ГК РФ обязывает заказчика оплатить
оказанную ему услугу в сроки и в
порядке, указанном в договоре
возмездного оказания услуг. Кроме
того, закон требует, чтобы при
оказании услуг обязательно
заключался договор, в котором
согласовывались бы его основные
условия, как то: характер услуги, сроки
ее исполнения, порядок оплаты,
качество, с которым должна быть
выполнена услуга, а также объем самой
выполняемой услуги. В то же время в
договоре могут оговариваться и иные
условия применительно к данному виду
договора.
Характерным признаком
рассматриваемого договора является
наличие определенных прав у сторон,
заключивших его. Так, заказчик в любое
время может отказаться от договора
при условии оплаты исполнителю
фактически понесенных затрат. В свою
очередь исполнитель также вправе
отказаться от исполнения
обязательств по договору при условии
полного возмещения убытков заказчику
(ст. 782 ГК РФ). Помимо прочего заказчик,
осуществляя приемку услуги, может
отказаться от договора, если услуга
выполнена некачественно, после чего
потребовать возмещения убытков (п.1 ст.
393 ГК РФ, п. 3 ст. 723 ГК РФ) либо
исправления недостатков, выявленных
во время приемки.
Как указывалось выше,
услуга является коммерческой
деятельностью, которая позволяет
извлекать определенный доход из этой
деятельности. Заниматься такой
деятельностью могут только
коммерческие организации (юридические
лица) и граждане-предприниматели (физические
лица), зарегистрированные в
установленном законом порядке.
Таким образом, договор на
возмездное оказание услуг обладает
определенными признаками, которые не
присущи деятельности по рассмотрению
споров третейскими судами.
Так, если при заключении
договора на оказание возмездных услуг
заказчик заранее знает, каким должен
быть конечный результат, поскольку
сам определяет его в предмете
договора, то истец, который подал иск в
третейский суд, не знает, каким может
быть окончательное решение суда. Не
знает этого и ответчик. В одном случае
суд может удовлетворить иск полностью,
в другом — удовлетворить его
частично, а в третьем — в
удовлетворении иска отказать.
Кроме того, третейский суд
может прекратить дело без вынесения
решения.
Далее, если заказчик в ходе
приемки услуги установит, что услуга
по своему качеству не соответствует
условиям договора, то он может
потребовать от исполнителя
устранения выявленных недостатков и
доведения услуги до того качества,
которое обусловлено договором. Что же
касается решения, вынесенного
третейским судом, то ни истец, ни
ответчик не вправе требовать от
третейского суда изменения
вынесенного им решения либо возврата
третейского сбора, если решение не
удовлетворяет какую-либо из сторон.
Более того, они обязаны его исполнить
вне зависимости от того, нравится оно
им или нет.
Продолжая сравнение, можно
обнаружить следующее отличие. Так, на
любой стадии процесса стороны
самостоятельно могут разрешить свой
спор путем заключения мирового
соглашения с последующим
утверждением его третейским судом.
Таким образом, в рамках судебной
процедуры стороны как бы
самостоятельно могут выполнить
функцию, которая возложена на
третейский суд. Что же касается
заказчика по договору возмездного
оказания услуг, то он не может
выполнить за исполнителя его функции.
Если же заказчик, обладая
определенными навыками, выполнит за
исполнителя его функции, то это уже не
будет являться услугой.
Для того, чтобы
окончательно убедиться в том, что
деятельность по рассмотрению споров в
третейском суде услугой не является,
необходимо обратиться к тексту п. 1 ст.
11 ГК РФ, который гласит: «Защиту
нарушенных или оспоренных
гражданских прав осуществляет в
соответствии с подведомственностью
дел, установленной процессуальным
законодательством, суд, арбитражный
суд или третейский суд». Отсюда видно,
что перечисленные в этой статье
органы занимаются одной и той же
деятельностью, которая, как следует из
смысла ст. 11 ГК РФ, не является услугой,
а является судебной деятельностью.
Эту позицию разделяет и
Высший Арбитражный Суд РФ, который
отказал Государственной налоговой
инспекции № 10 Центрального округа г.
Москвы в принесении протеста на
постановление апелляционной
инстанции Арбитражного суда г. Москвы
по делу № 12-30 от 26.06.95 г*.
Суть дела такова.
Государственная налоговая инспекция
вынесла решение от 17.05.95 г. № 05-623 о
доначислении налогов и наложении
финансовых санкций на Торгово-промышленную
палату Российской Федерации, полагая,
что Торгово-промышленная палата
обязана уплачивать налог на
добавленную стоимость с оплаченных
услуг по рассмотрению споров
Международным коммерческим
арбитражным судом между резидентами и
нерезидентами. В свою очередь, Торгово-промышленная
палата заявила иск в арбитражный суд о
признании решения Государственной
налоговой инспекции не
соответствующим закону. Решением
арбитражного суда от 23.06.95 г. в иске
Торгово-промышленной палате было
отказано.
Постановлением
апелляционной инстанции от 26.07.95 г.
решение от 23.06.95 г. было отменено,
исковые требования удовлетворены.
Принятое апелляционной
инстанцией решение принудило
Государственную налоговую инспекцию
написать заявление в Высший
Арбитражный Суд РФ о принесении
протеста на указанное решение. В
принесении протеста Государственной
налоговой инспекции было отказано по
следующим основаниям.
Деятельность
Международного коммерческого
арбитражного суда по рассмотрению
гражданско-правовых споров основана
на Федеральном законе о международном
коммерческом арбитраже, по существу
является судебной деятельностью (ст. 5)
и не может быть признана
предпринимательской деятельностью по
оказанию услуг, которая облагается
налогом на добавленную стоимость.
Международный коммерческий
арбитражный суд не выполняет и не
может выполнять никакой коммерческой
деятельности по оказанию услуг тем
сторонам, спор между которыми он
рассматривает.
Как видно из изложенного,
позиция Высшего Арбитражного Суда
основана на том, что деятельность
третейских судов не является
предпринимательской деятельностью.
Подобные случаи отказа
налоговым органам в удовлетворении их
требований по указанным основания не
единичны.
Так, Федеральный
арбитражный суд Северо-Западного
округа своим постановлением от 18
апреля 2000 г.** отказал в удовлетворении
кассационной жалобы Инспекции
Министерства РФ по налогам и сборам
по Адмиралтейскому району Санкт-Петербурга
и одновременно оставил без изменения
решение суда первой инстанции, в
котором суд отклонил по делу № А56-23513/99
требования налоговой инспекции о
взыскании с НИКЦ «Финансы и право»
штрафа за неуплату НДС со сборов,
полученных в связи с рассмотрением
споров третейским судом, а также
удовлетворил встречный иск НИКЦ «Финансы
и право» о признании недействительным
постановления налоговой инспекции от 18.06.99
№ 23/16719 о привлечении
налогоплательщика к ответственности
и решения от 01.07.99 № 23/17613 о взыскании с
него налога и пеней.
Таким образом, третейские
суды не могут быть юридическими
лицами, а следовательно, не могут
участвовать в гражданском обороте.
Отсюда следует, что раз они не могут
участвовать в гражданском обороте,
то, соответственно, не могут
заниматься и предпринимательской
деятельностью. Сама же деятельность,
которой занимаются третейские суды,
как было показано выше, является по
своей сути судебной деятельностью,
которая не носит коммерческого
характера. В таком случае не
приходится говорить и о доходах,
которые могли бы быть объектом
налогообложения.
Вместе с тем не менее сложно
обстоит дело со страховыми взносами,
которые, по мнению некоторых
специалистов, должны якобы вноситься
организациями, при которых созданы
третейские суды, в различные фонды с
гонораров третейских судей.
Подобное мнение
представляется ошибочным, поскольку,
как было показано выше, третейские
суды не могут быть юридическими
лицами, а судьи, назначаемые спорящими
сторонами, не могут быть штатными
работниками организаций, при которых
созданы третейские суды.
Вместе с тем следует все же
обратиться к Закону РФ «О тарифах
страховых взносов в Пенсионный фонд
Российской Федерации, Фонд
социального страхования Российской
Федерации, Государственный фонд
занятости населения Российской
Федерации и в фонды обязательного
медицинского страхования на 2000 год»,
чтобы убедиться, в каком порядке закон
предусматривает внесения страховых
взносов. Интерес при этом
представляет тот случай, который
устанавливает порядок внесения
страховых взносов организациями-работодателями.
В соответствии с указанным
порядком страховые взносы вносятся в
вышеназванные фонды только тогда,
когда организация является для
работника работодателем, то есть,
когда между организацией и работником
заключен либо трудовой договор, либо
договор гражданско-правового
характера. Отсюда следует, что ответ
на поставленный вопрос необходимо
искать в природе взаимоотношений,
которые складываются вокруг
третейских судей, а это, в свою очередь,
вновь требует остановиться на статусе
третейского суда.
Хотя вопрос этот уже
рассматривался ранее, представляется,
что нелишне еще раз напомнить те точки
зрения, на которых основываются эти
позиции. Итак, согласно им третейские
суды могут создаваться в виде
юридических лиц либо в виде
подразделений организаций, которые их
создали.
По сути дела обе точки
зрения близки по смыслу, так как в обоих
случаях речь идет о юридических лицах,
с той лишь разницей, что в одном случае
третейский суд является
непосредственно юридическим лицом, а
в другом — структурным
подразделением юридического лица.
Однако и в том и в другом
случае предусматривается, что каждая
из указанных организаций должна иметь
устав, в котором в качестве основного
вида деятельности должна быть
предусмотрена деятельность по
рассмотрению коммерческих споров
между предпринимателями.
Предполагается также, что
судьи в таких организациях должны
быть штатными работниками и с ними
должен быть заключен трудовой договор.
В этой связи следует
заметить, что договор в этом случае не может
быть ни срочным трудовым договором, ни
договором гражданско-правового
характера, поскольку КЗоТ РФ при
выполнении организацией основного
вида деятельности предусматривает
заключение с работником бессрочного
трудового договора. Таким образом
судьи становятся наемными
работниками, которые подчинены
руководству организации и обязаны
выполнять все ее указания.
Это, в свою очередь, дает
основания полагать, что в
соответствии с правилами внутреннего
трудового распорядка, а также с требованиями
КЗоТ РФ наемные работники могут быть
привлечены к дисциплинарной
ответственности вплоть до увольнения
из организации либо подвергнуты
сокращению.
Помимо прочего, труд
наемных работников должен
оплачиваться заработной платой. В
этом случае закон предусматривает
возможность как увеличения
заработной платы при определенных
обстоятельствах, так и ее снижение.
Кроме того, существуют различные виды
поощрительных премий, которыми могут
награждаться наемные работники за
достигнутые результаты в работе.
При этом следует заметить, что
указанные премии могут как вручаться,
так и не вручаться работникам,
поскольку решение этих вопросов
является прерогативой администрации.
Все вышеперечисленное
свидетельствует о том, что при
подобных условиях существуют мощные
рычаги воздействия на наемных
работников, в нашем случае — на судей.
При таких обстоятельствах о принципе
независимости судей не может идти и речи,
поскольку судьи подчинены
администрации данной организации и
материально от нее зависимы.
Следующим аргументом,
который также вступает в противоречие
с принципами третейского
разбирательства, является
возможность администрации подобных
организаций самостоятельно
формировать состав третейского суда.
Указанная функция может
реализоваться через установленную
законом возможность поручения
наемным работникам задания на
выполнение конкретной работы. Другими
словами, поручая работу по
рассмотрению спора своим штатным
работникам, администрация, таким
образом, формирует состав третейского
суда, что, с одной стороны, не
соответствует принципу назначения
третейских судей самими спорящими
сторонами, а с другой — на отвечает
требованиям Временного положения, где
говорится, что судьей может быть лишь
физическое лицо, давшее согласие на
выполнение обязанностей третейского
судьи. Таким образом, из изложенного
видно, что третейский судья не может
быть наемным работником, поскольку в
данном случае ограничивается его
право на дачу согласия быть
третейским судьей.
Что же касается назначения
судей, то и в этом случае
администрация организации не вправе
назначать их, поскольку, согласно п. 5
ст. 5 Временного положения, при
передаче спора в постоянно
действующий третейский суд стороны
сами назначают третейских судей в
порядке, установленном правилами
этого суда.
Если обратиться к
Регламенту Третейского суда при Санкт-Петербургской
торгово-промышленной палате, то можно
убедиться, что формирование состава
происходит в аналогичном порядке. При
этом стороны назначают не только
основных судей, которые будут
рассматривать спор между ними, но и
запасных — на случай отвода, болезни
либо смерти кого-либо из основных
судей.
Подобный порядок
формирования третейского суда
характерен для всех постоянно
действующих третейских судов.
При этом с судьями не
заключается каких-либо договоров как
со стороны спорящих сторон, так и со
стороны организации, при которой
создан третейский суд. К тому же ни
Временное положение, ни Закон о
международном коммерческом арбитраже
заключения подобных договоров не
предусматривают и не требуют.
Судей либо просто назначают
из списка, либо называют конкретных
лиц, которым стороны доверяют
рассмотрение возникшего спора.
Другими словами, третейские
судьи не могут являться работниками
организаций, создавших в своей
структуре третейские суды; более того,
свои гонорары судьи получают не от
организации, при которой создан
третейский суд, а из третейского сбора,
который вносят стороны либо одна
сторона (истец) для покрытия расходов,
связанных с рассмотрением возникшего
спора.
Таким образом, как мы видим,
в нашем случае нарушается схема,
которая предусмотрена выше названным
законом, а именно: не усматривается
связи «работодатель-работник».
При таких обстоятельствах
несомненно напрашивается вывод,
согласно которому организации, при
которых созданы третейские суды, не
должны вносить страховые взносы в
вышеназванные фонды, поскольку какую-либо
работу или услугу эти организации
судьям не заказывали, и,
соответственно, заработную плату им
не выплачивали.
|
